Экспансия - Страница 109

109

Сразу положив жадный взор — глаза белоруса уже сказали «Спасибо!» — на один из тракторов, главный инженер все вокруг осмотрел и отметил, что пожарная безопасность объекта ' отсутствует как класс мероприятий в принципе. И пошел недовольный малочисленный народ зарождающегося поселка организовывать противопожарные пространства, вновь зашумел двигатель «сотки», затрещали бензопилы. После еще одной вырубки площадь Промзоны существенно расширилась.

Сомов досидеть с нами до конца неспешной трапезы не успел. И не доел соответственно: время поджимает.

— Все, братва, погнал я на пост, мне еще на плац к «зеленым», в развод на лесоповал.

— Подожди, куда гонишь, давай хоть шашлычка тебе завернем.

Страшное нарушение — летеха выпью орать будет, если Гоблина за шамкой застукает, но сталкерам многое прощается, в том числе и подобное разгильдяйство. Главное ведь в другом: мы давно уже практически никогда не прокалываемся — чуйка развитая, жизнь заставила.

— Только немного вали, так, на перекус не глядя, шоб за зуб вкинуть…

На вышке есть стереотруба, но Гоблин взял и свой комплект оптики. Накинул на плечо «тигра», под мышку плащ-палатку — и пошел к заставе.

Через два часа я его сменю, уже в темноте, на вышке: ночью развода для сталкеров не будет. По традиции, когда мы здесь, всегда помогаем ребятам — дежурим, даем им часы: пусть перезагрузятся.

А вот Юрец на вышку не полезет: не его дело. Он вскоре тоже свалил — отправился лазить по зоне, знакомиться с деталями: парнем овладела жажда поиска Тайного. Это я прокололся, сбил хлопца на тревожное. Мне Жека рассказал, жестянщик тутошний, как они с дружком в лес на юг ходили да наткнулись там на что-то непонятное. Хорошо, инструкции для таких случаев все «удаленники» периодически читают-расписываются, так что они сразу назад сдали. Ну а я как-то на посиделках Вотякову рассказал. Он у нас теперь Познаватель Скрытого. Юрку в последнее время понесло — стал клепать мутные и вполне неплохие рассказы, статьи. Не Демченко ли сбил его на журналистское?

Вот он и напросился, заболел темой. Собственно, «зацеп» этого места есть у нас в плане предстоящего рейда. Завтра выходим, с утра. Хорошо бы, конечно, группе верхом на «кеттенкрадах» туда рвануть, но есть большое подозрение, что предстоящего маршрута с ходу на технике не пройти, горки помешают — ведь дорога к морю пока неведома.

Убрав со стола, я немного повалялся на топчане. Что-то долго Юрка отсутствует.

В домино, что ли, с Кабановым срезался?

Мне стало скучно, и я вышел на улицу, тяжело присел возле открытой двери — уж я-то успел пузо жареным набить, на мясо теперь сутки смотреть не смогу.

Вокруг быстро темнело: скоро тут тьма-тьмущая будет. На этой широте ночи в августе кромешные, особенно если небо затянуто.

Главное здание выглядит мрачно.

Вроде и обжили, шумы пошли, запахи. Стекла поблескивают. И все равно…

Откатные ворота ангара так пока и не облагородили, хоть по направляющей они уже катаются без скрипа и стуков, моторедукторы почистили и покрасили оранжевым. На внешней фронтальной стене здания в дальнем конце над железной галереей светится желтоватым светом окно «кумовской», как обозвал комнату начальства Гоблин. Павел Матвеевич там чет пишет — заявки составляет, скорее всего.

Загорелся и провернулся пучком света прожектор на вышке — это Мишка штатно проверяет прибор, — а затем вспыхнули еще два светодиодных фонаря — на территории. Но скоро всю эту иллюминацию выключат, заглохнет ДЭС, останется лишь слабенький дежурный свет над воротами ангара, запертыми центральными воротами возле диспетчерской и над нашим «гаражным кооперативом».

Три тусклые лампочки в жутковатой бесконечной ночи лесных предгорий.

В ночное время примыкающие к ангару боксы и сварочный цех очень быстро пустеют, вся механослужба собирается в подсобках главного здания — там механики и живут. Мужики вообще не понимают, как мы живем на отшибе. Есть такое дело, жутковато тут.

Кстати.

Я встал, обогнул гараж с квадром внутри и пошел к воротам восточной стены главного периметра, закрыл калитку на замок, номинально отрезав Промзону от темного окружающего леса, посмотрел на заставу. Там тоже свет в окнах, мужики ужинают — у них он поздний.

Во, теперь поспокойней.

Ведь тут вполне уютно, казалось бы, сиди да наслаждайся первозданной тишиной нетронутого мира. Но что-то постоянно мешает, не дает расслабиться, и не только мне: ночью все обитатели Промзоны напряжены. Не могу вот вспомнить: так же было в самые первые дни нашего пребывания в замке? Наверное, что-то похожее мы и тогда ощущали.

Где Юрка-то!

Пш-шш…

— «Эфир», ответь «Кастету».

— «Эфир» на связи!

— Юра, ты где там застрял?

— Выхожу уже, мы тут с мужиками разговаривали кое о чем.

Понятно: пытал слесарей насчет Тайных Дел и Темных Сил.

— Давай, выходи. Фонарь включи заранее.

— Понял, «Кастет», выхожу.

На уже плохо различимом фоне ворот мелькнул просвет фонарика, калитка открылась и сразу захлопнулось, дежурный ангара запер ее на щеколду. Традиция коллективной самоохраны распространяется и на них: всю ночь внутренний дежурный выходит на галерею, помогает часовому на вышке — взаимоконтроль.

Темная фигурка на секунду замерла, помотала фонариком перед собой и быстро потрусила в мою сторону.

Пш-шш…

— «Гоблин» в канале. Вижу-вижу. Аж пятки сверкают.

— Да ну вас, мужики. — Юрка задыхается на бегу, но по рации отвечает, настоящий радист. — Че нагнетаете!

109