Наверху табличка: «Государственный оружейный магазин».
Толкнул тяжелую дверь с солидными запорами, зацепил головой латунный колокольчик — и вошел в темную прохладу «Оружейника». Мила за рулем, мисс Свежая струя. Не спит в подсобке, а что-то перекладывает и одновременно о чем-то сплетничает с какой-то девахой — по-моему, из Ментовки она. По виду — тоже «из тех». Симпатичная.
— Салам алейкум, еврейские женщины! — поприветствовал я их.
— Ох, смотри, Сима, это ж и есть тот самый Юра Кренкель, что я тебе рассказывала в «Гаване» за «перспектив»: опять неглаженый и таки упорно неженатый, — с отменной реакцией протараторила бывшая помощница Павидлы.
Сима с готовностью скосила на меня карие глаза рекламной коровы, жеманно кивнула:
— Приятный мужчина.
— Так и я ж за то ж! Красивый, как матрос в пятницу вечером. А умный… У нас в шарикоподшипниковом техникуме был один преподаватель физики — какие глаза, какие глаза, говорили, что родственник самого Эйнштейна… Ой, ладно. Просто эта ушибленная о луг летчица с образом бракованной воблы чуть не задурила мальчику всю голову! Скажи, Сима, ну кому в доме нужна летчица, а? Мы-то знаем, куда и как влетают те «гризодубовы», это ведь ноль уверенности в завтрашнем дне и сплошной пропеллер в заднице, Юрчик, прости за честное… но зачем тебе «карлсон-женщина»?
Тема для меня уже потеряла былую остроту, остыл.
Не взлетело. Как говорится, я гляжу на нее, она глядит на Демченко, а Демченко глядит в пространство. Надоело страдать — теперь я свободен и завидно женихаст. Но и пересуды тоже надоели, как и бесконечные попытки оженить Юру «Кренкеля».
— Девчата, я дико извиняюсь, но вынужден спросить честно и быстро, почти прям сейчас еду в Берлин: Мила, что там по моему заказику? Поспевает?
Мила сразу стала серьезной, вытащила записную книжку, глянула:
— Юричек, эти чумовые шпалеры еще не готовы, но тебя таки подвинули аж на два пункта в плане работ, цени мою почти материнскую любовь.
Загорелось мне приобрести новинку местного «дугинского» производства, «Арсенал-003», это «дерринджер», модификация под тэтэшный патрон. «Единичка» дульно-капсюльная, «двойка» — под патрон para, а мне «тройку» хочется. Дугин экспериментирует, его ребята из «оружейки» балуются, пробуют, опыт накатывают, а Мила Гонта наиболее успешные и вызвавшие спрос девайсы продает. Хозрасчетный момент, спонсорство науки.
Оружейная мастерская — подразделение механообрабатывающего цеха мехзавода, что расстраивается на бывшей лесопильной поляне. Это отдельное здание в самом углу периметра. Как только мастерская открылась, туда началось самое настоящее паломничество советчиков и заказчиков. Эта суета и излишнее любопытство оружейникам не понравились, и теперь доступ в оружейку закрыт наглухо, только по пропускам. То есть возможности заглянуть и подсмотреть, чего новенького там ваяется, нет практически ни у кого: режимный объект. Гонта, естественно, пропуск имеет, а вот Демченко — нет. Каким образом всегда и про все узнает Мила, даже когда Гриша в разъездах? Мало того, она еще и решает вопросы, двигает очереди «испытателей», как-то влияет на график производства. А идея правильная: реакция на спрос, обратная связь.
— Ладно, Мил, буду ждать.
Я осмотрел прилавки и стены в поисках нового, интересного.
Ничего нового за неделю не появилось. Четыре «сайги», 12-го и 20-го калибров, одна 12-я уже обвешана-тюнингована, три «мурки». По два полуавтомата «бенелли», «беретта» и «браунинг», три «ремингтоновские» помпы. Несколько двустволок для фанатов «настоящей охоты», самых знаменитых европейских и американских фирм. Чудовищный девайс с огромным барабаном на 12 патронов — Protecta «Striker» — гладкоствольное ружье 12-го калибра с револьверной схемой. Было три, остался один. Есть же любители «экзотов»… Рядом небольшой рядок малышей-«хаудахов».
Пистолеты французские, этих много. Один «браунинг», один кольт 11-й, наших нет вообще никаких, хотя еще неделю назад тут были три китайских ТТ, задешево. Спрашивать Милу, кто их купил, бесполезно: не скажет. Револьверы представлены наганами, но есть один редкий для нас револьвер — блестящий «таурас», не знаю, как эта модель называется, с длинным стволом, дорогой. На него молодняк облизывается. «Арсенал-001», кстати, тоже лежит, на отдельном стенде. Специфический пестоль для любителей забивать пулю в ствол самостоятельно, он чуть побольше обычного «дерринджера», по мне — так больше казус, чем оружие. Но несколько штук у владельцев «Оружейника» продались. Естественно, лежит и «Арсенал-111», одна штука. «Трезубец», «вилка», «троечка». Популярная штука, с увеличенной навеской страшная вещь. Этот одинокий экземпляр остался ждать нового хозяина лишь по причине чрезмерно светлого дерева ложа: все, как выяснилось, почему-то хотят дерева темного или красного.
Три вида ракетниц — два армейских образца, один трофейный, оранжевый.
Нарезных карабинов и винтовок на прилавках всегда мало.
Серьезных стволов Сотникову в свободном доступе Смотрящие так и не дают, правда, иногда подкидывают хоть что-то, маленькими партиями, причем без ясных и видимых причин такого поощрения — второй раз загоняют ему партию «колчаков». Из последней партии в двадцать четыре штуки двенадцать были переданы в магазин, осталось всего четыре карабина. Есть два рядовых «спрингфильда», это очень дорого. Были «спринги», восстановленные и тюнингованные Гонтой, но их разобрали. А вот малокалиберных карабинов — бери — не хочу, это единственный «нарезняк» свободного заказа, уже месяца три как. Болтовые «Аншютцы» Мила загоняет подороже, простенькие CZ-«фермер» подешевле. Их тоже разбирают — папы берут для своих сыновей: «мелкашки» разрешены с 14-летнего возраста.